В коррупции и преступных связях с бандитами обвиняет руководство нижнекамского УВД его бывший сотрудник, 34-летний Булат Сабиров. Он написал открытое письмо на имя министров внутренних дел России и Татарстана Владимира Колокольцева и Артема Хохорина.
Интертат.ру взял эксклюзивное интервью у автора письма. Поскольку текст письма находится в открытом доступе в Интернете, мы лишь кратко передадим его содержание. В 2008 году старший оперуполномоченный Сабиров в числе других оперов занимался разоблачением и ликвидацией ОПГ «Мамшовские». После того, как Булат и его коллега получили сведения о причастности одного из лидеров ОПГ Юрия Николаева к убийству начальника смены ВОХР ОАО «Нижнекамскнефтехим», руководство УВД отстранило их от разработки этой информации. По мнению Сабирова, сотрудника охраны «Нефтехима» забили арматурой за то, что накануне он помешал бандитам похитить с предприятия два бойлера с химпродуктами. Известно, что «Мамшовские» кормились за счет хищений с предприятий нижнекамского промузла и жестоко расправлялись с теми, кто вставал у них на пути. В итоге, как утверждает Сабиров, за убийство охранника ответили исполнители, а организатор преступления - Николаев остался на свободе. За это, как пишет бывший старший опер, начальник УВД Нижнекамска Айрат Садыков и его приближенные получили от ОПГ «Мамшовские» около 7 миллионов рублей. Ну а Сабирова, ввиду его «излишней осведомленности», сначала «по-хорошему» попросили уволиться, а затем, после его обращения в МВД РТ с рапортом о фактах коррупции в нижнекамском УВД, обвинили в злоупотреблении должностными полномочиями - «крышевании» городских борделей и посадили на 2,5 года. Из органов, разумеется, уволили, несмотря на все заслуги. Булат Сабиров отсидел в колонии Нижнего Тагила 1,5 года, после чего, в 2010-м был освобожден условно-досрочно. Вернулся в Нижнекамск… Теперь, по его словам, он намерен добиться справедливости. - Булат, факты, описанные в письме, четырехлетней давности. Почему вы решили предать их огласке только сейчас? - Писать письма в различные инстанции я начал еще в 2010-м, как только освободился. Пытался достучаться до генпрокурора, председателя следственного комитета, министра внутренних дел, руководителя ФСБ… В ответ - одни отписки. Я поделился своей проблемой с председателем профсоюза сотрудников милиции Москвы Михаилом Пашкиным, и он предложил мне повторить попытку сейчас - дескать, с приходом нового министра Колокольцева больше вероятности, что письмо будет рассмотрено и последует резонанс. Кроме того, Пашкин решил опубликовать мое письмо на сайте профсоюза. - Вы пишете, что в 2009 году, когда вас «выживали» из органов, а вы отказывались уходить, вам угрожали физической расправой. Сейчас за свою жизнь не опасаетесь? - Не хочу, чтобы мои слова прозвучали пафосно, но мне уже ничего не страшно, потому что терять нечего. Я и так все потерял. Это звучит ужасно, но лучше быть пристреленным, чем жить так, как я сейчас: быть оболганным, отсидеть ни за что… Конечно, принято считать, что сопротивляться системе бесполезно, она любого «раскатает», не я первый, не я последний. Когда на сотрудника «наезжают» из управления собственной безопасности, он старается по-тихому собрать вещи и сдать удостоверение. Потому что практически у каждого есть какие-то грешки за душой, лучше уйти по-хорошему, пока не «закрыли». Они думали, что со мной тоже можно действовать по этому сценарию. Но я начал бодаться, потому что был уверен в своей невиновности. - И все-таки непонятно, как можно посадить ни за что… - Да элементарно. Дело, за которое я отсидел, сфабриковано, причем, топорно. Девушка, которая на предварительном расследовании свидетельствовала против меня, на суде отказалась от своих слов, открыто призналась, как на нее давили. Как ее приводили из ИВС в кабинет к Садыкову, как обещали свободу (ее саму обвиняли в организации притона, а по моему делу она проходила свидетелем) взамен на показания против меня… Отказались от своих показаний еще в ходе следствия и другие якобы свидетели, но прокуратура и СК все это проигнорировали, и меня все-таки осудили. - Пытался ли начальник нижнекамского УВД и его коллеги как-нибудь договориться с вами после вашего возвращения, чтобы вы перестали писать на них все инстанции? - Нет. Они знают мой характер. Знают, что разговор не получится. - Ваша главная цель - добиться освобождения от должности Айрата Садыкова? - И Садыкова, и Нургатина, и Ветлугина, и Пономарева… Эти люди позорят органы. Говорить об их личном облике можно долго, но больше всего меня возмущает то, что моя работа, работа моих друзей-оперов была бессовестно присвоена Садыковым и его приближенными. В 2008-м мы фактически раскрыли заказное убийство авторитетов ОПГ «Мамшовские», и это послужило впоследствии плацдармом для «разработки» всей группировки. Все знают, что это наша заслуга. Но все лавры и денежные вознаграждения от МВД получил Садыков и его замы, а от нас решили избавиться как от грязных перчаток… Сейчас я хочу вернуть все, чего меня незаслуженно лишили. Хочу оправдаться по реабилитирующим основаниям и вернуться в органы. К тому моменту мой стаж в органах был 12,5 лет, я дослужился до майора. - Вы думаете, это возможно? - Уверен. Потому что есть правило бумеранга. Ну, нельзя так с людьми обходиться. Убрали, как лишнее звено, сломали мне судьбу. Меня закрыли спустя два месяца после рождения моего сына. Когда я был под следствием, меня постоянно дергали сотрудники УСБ, предлагая дать признательные показания взамен на условный срок. Дескать, как только возьмешь на себя вину добровольно, пойдешь к жене и к сыну. Но я отказался признаться в том, чего не совершал. Я не сделал бы этого, даже если бы мне светила максимальная санкция по этой статье - 4 года особого режима… |
