Некий царь был кривым. При нем находился искусный живописец. Монарх почему-то невзлюбил его и искал повод, чтобы придраться. - Напиши мой портрет, но такой, чтобы он был точь-в-точь похож на меня, - приказал он однажды художнику. - Вот и пришел мой конец, - сокрушенно подумал художник. - Если я нарисую его кривым, он меня казнит. Если изображу его зрячим, скажет: "Непохоже!", - и тоже отрубит голову". Острая ситуация рождает находчивость. Живописец нарисовал оленя, а рядом царя с ружьем в руках, один глаз, незрячий, прикрыл, будто царь целится. В таком виде и поднес портрет повелителю. Тот никак не мог придраться к живописцу, и жизнь его была спасена. Этот тост - за талантливых и находчивых.
Один балхарец нагрузил своего беднягу коня горшками, кувшинами, плошками и отправился по аулам торговать. В аварском ауле был в этот день праздник скачек. Горячие джигиты съехались сюда на своих еще более горячих конях. И джигиты были прославлены, и кони были прославлены. Джигиты были стройны и красивы, а их кони еще стройнее и красивее. Глаза у джигитов горели отвагой и азартом, глаза у коней горели огнем нетерпения. Наездники начали уже выстраиваться в ряд, как вдруг на площадь въехал мирный балхарец на своей кляче. Вид у балхарца был полусонный, а его лошадь, казалось, совсем засыпает на ходу. Молодые джигиты подняли балхарца на смех. - Давай, присоединяйся к нам? - Давай, мы и твою клячу запишем в скакуны. - Почему бы и ей не потягаться с нашими скакунами? - Давай, скачи вместе с нами, а то некому будет подбирать за нами подковы. В ответ на все эти насмешки балхарец молча стал сгружать со своей лошади горшки, кувшины и плошки. Спокойно он сложил товар в одну кучу, спокойно сел верхом на коня и занял место в ряду джигитов. Кони у джигитов рыли копытами землю, вставали на дыбы, перебирая в воздухе передними ногами, тогда как лошадь балхарца дремала, понурив голову. И вот начались скачки. Как вихрь, понеслись горячие кони. Поднялось облако пыли, и в этом-то облаке, в самом хвосте его, побежала и лошаденка балхарца. Закончился один круг скачек, потом другой, третий. Всем было заметно, как устают кони, на них появилась испарина, потом на них появилась пена, она хлопьями падала на горячую пыль. Ноги у скакунов как будто все больше немели, быстрота замедлялась. Как ни хлестали своих коней джигиты, как ни били их в бока задниками сапог, ничто не могло заставить коней скакать быстрее. И только кляча балхарца скакала, как прежде, - ни тише и ни шибче. Она сначала догнала задних, потом сравнялась с передними, а потом на последнем, десятом круге обошла и передних. На понурую шею балхарской клячи пришлось повязывать гордый призовой платок. Балхарец спокойно подвел свою лошадь к горшкам, погрузил их и поехал дальше. Так выпьем же за нас, уже не молодых жеребцов, но и не кляч, за нашу уверенность в себе, ибо старый конь борозды не портит!
Один восточный мудрец, живший в древности, изрёк: "В любви друг друга знают, потому что друг друга любят. В дружбе же друг друга любят, потому что знают". Так давайте же выпьем за тех, кто так хорошо знает друг друга, - за нас!
Один монарх приказал своему министру продовольствия: - Достань мне кушанье, слаще которого нет на свете! Министр пошел на базар и купил язык. Властелин был в восторге от умело приготовленного блюда. А через день-другой от него поступило новое распоряжение: - Достань мне такое кушанье, горше которого в мире нет. Министр снова пошел на базар и опять купил язык. - Я потребовал горькое, ты опять принес язык. Как же так? И министр пояснил: - Государь, на свете нет ничего приятнее умных слов и нет ничего горше дурных слов. Все зависит от языка... Мой тост за то, чтобы умело распоряжаться своим языком.
Один монарх приказал своему министру продовольствия: - Достань мне кушанье, слаще которого нет на свете! Министр пошел на базар и купил язык. Властелин был в восторге от умело приготовленного блюда. А через день-другой от него поступило новое распоряжение: - Достань мне такое кушанье, горше которого в мире нет. Министр снова пошел на базар и опять купил язык. - Я потребовал горькое, ты опять принес язык. Как же так? И министр пояснил: - Государь, на свете нет ничего приятнее умных слов и нет ничего горше дурных слов. Все зависит от языка... Мой тост за то, чтобы умело распоряжаться своим языком.
